Конен - Берлиоз

ГЕКТОР БЕРЛИОЗ

Революционность творчества Берлиоза. Его связи с французской национальной культурой

Берлиоз — один из самых смелых и передовых художников XIX века. Его ярко оригинальное творчество, открывающее в музыке новые, далеко ведущие пути, было порождением духовных сил народа, раскрепощенных Французской революцией 1789 года.

Сильное влияние на композитора оказало знакомство с демо­кратическим монументальным стилем массовой революционной музыки. Но этим далеко не ограничивается глубокая связь Берли­оза с революционным искусством Франции. Решающим для его формирования как художника была вся атмосфера протеста, ца­рившая в передовых-кругах в годы реакции.

Великое пробуждение Франции в середине XIX века привело к расцвету научной и художественной мысли страны. Расширились идейные горизонты, художественное разнообразие и новаторство были неисчерпаемы. Многих современников Берлиоза, творивших по-разному и в различных областях искусства, объединяли вызов

--- 392 ---

устаревшим традициям прошлого и бесстрашное утверждение непроторенных путей. Как ни далеки друг от друга крайние французские романтики и реалисты, как ни разнятся между собой эсте­тика и системы мировоззрения Бальзака и Гюго, Беранже и Тотье, Делакруа и Жерико, все же их творчество сложилось под об­щим воздействием революции в обстановке неугасающего оппози­ционного пафоса. В музыке Берлиоз — единственный достойный представитель искусства, рожденного духом революционного дер­зания. Но, с точки зрения национальной культуры в целом, он был лишь одним из многих в блестящей плеяде художников своего вре­мени.

Музыкальные образы Берлиоза, его характерный стиль неотде­лимы от идей и настроений передовых общественных кругов Фран­ции. Один из самых ярких романтиков, Берлиоз имел много обще­го с современными художниками других стран. Но в отличие от немецких и австрийских композиторов, в его искусстве, наряду с ин­тимной лирикой, фантастическими и жанровыми образами, настой­чиво пробивается гражданско-революционная тема. Она отрази­лась не только в произведениях, непосредственно близких массо­вым революционным жанрам. Даже в симфонию с субъективной романтической программой проникли гражданская патетика и мо­нументальность.

О Берлиозе сложилось ложное представление как о компози­торе, мало связанном с национальной культурой. Отчасти это было вызвано тем, что ведущей областью его творческой деятельно­сти была симфоническая музыка, которая в дореволюционной Франции не сумела приобрести значения, равноценного опере. Сы­грало роль и то, что в своем тяготении к большим философским обобщениям Берлиоз провозгласил себя наследником не только своих именитых соотечественников, но и Бетховена, Шекспира, Байрона, Гёте. Кроме того, он всю жизнь резко противопоставлял себя академическим и казенным кругам французских музыкантов. Но на самом деле творчество Берлиоза более полно и совершен­но, чем творчество любого из его современников-композиторов, от­разило типичные черты искусства своего народа.

Даже интернациональность Берлиоза была отражением особен­ностей парижской культуры XIX века. При жизни композитора Париж являлся общеевропейским художественным центром. Там жили Гейне и Берне, Россини и Мейербер, Лист и Вагнер, Шопен и Мицкевич, Глинка и Тургенев. Именно в городе с такими мощ­ными интернациональными связями мог сформироваться музы­кант, идеи которого совпадали с исканиями передовых людей со­временности.

Характерно для француза Берлиоза и устойчивое увлечение Вергилием и Глюком, вопреки собственным романтическим склонностям. Древняя литература, вплоть до нашего времени, остается обязательным предметом гуманитарного образования во Франции. Французский театр XVII—XVIII веков был неразрывно связан с

--- 393 ---

классическими образцами античности. Берлиоз, осуществляя мечту всей жизни, создал оперу на мифологический сюжет из Вергилия в традициях французской лирической трагедии. И в этом нельзя ус­матривать ретроградные тенденции: такая оценка была бы умест­ной, если бы подобные сюжеты разрабатывались в оперном искус­стве Германии или России 1860-х годов. Здесь же проявились сим­патии композитора к национальным художественным традициям.

Берлиоз выражал свои художественные идеалы преимущест­венно в новых формах и жанрах, казалось бы, не имевших проч­ных традиций на его родине. И тем не менее истоки этого само­бытного новаторского искусства глубоко национальны.

Вне сомнения, Берлиоз является первым французским симфо­нистом мирового значения. Но его творчество было подготовлено инструментальной музыкой, развившейся в недрах французского искусства еще с середины XVIII века, — в симфонических эпизо­дах опер Рамо, Глюка, Лесюера, Спонтини, в симфониях Госсека, увертюрах Керубини, в инструментальной музыке композиторов Французской революции. Знаменательно, что до зрелого возраста Берлиоз не знал Баха, не понимал и не ценил Гайдна и даже с Бетховеном познакомился в годы, когда его собственная художе­ственная  индивидуальность вполне определилась. Характерные особенности французской музыки легли в основу берлиозовского симфонического стиля. Так, например, его национальной чертой является театральность, заметно отличающая его от немецкой сим­фонической школы. (Известно, что музыкальный гений француз­ского народа на протяжении ряда столетий проявлял себя преиму­щественно в театрализованных формах).

С национальными традициями связана и программность твор­чества Берлиоза. Бесспорно, программное содержание его музыки было новым явлением. Но тяготение к этому можно проследить уже во французских полифонических песнях XVI века, в балетных инструментальных сюитах, пьесах для клавесина Куперена и Рамо, оперных увертюрах Глюка и Керубини — последние непосредст­венно подводят к симфонизму Берлиоза.

На глубоком заблуждении основывается внедрившееся пред­ставление, будто Берлиоз, имевший успех в России и Германии, у себя на родине никем не был понят при жизни. Парижские акаде­мические и чиновничьи круги относились к нему враждебно, он не был и не мог быть близок обществу банкиров, фабрикантов, рантье или буржуазных обывателей. Но его обращение к широкой публике встречало неизменный отклик. Его не понимали «филистимляне» (если пользоваться образами шумановского «Давидсбунда»), а не французский народ. По существу, и в Германии и в России Берлио­за ценили главным образом те же передовые общественные круги.

Своим успехом за пределами родины Берлиоз во многом обязан Листу, Шуману, Мендельсону и русской «Могучей кучке». И во Франции его искусство усиленно пропагандировали передовые ху­дожники, разделявшие идеи шумановского «Давидсбунда»_.

--- 394 ---

Если при жизни композитора его самобытное, смелое, новаторское искусство с трудом пробивало себе путь сквозь стену консер­ватизма, то в наше время Берлиоз признан одним из самых выдающихся представителей французской культуры. «Берлиоз за­ложил грандиозный фундамент для национальной и народной му­зыки одной из величайших демократий Европы», — писал Ромен Роллан.