Конен - Мендельсон. Песни без слов.

1 Художественное наследие Мендельсона. «Песни без слов», их значение в формировании творческого стиля композитора.

Среди обширного и разнообразного наследия Мендельсона цен­тральное место принадлежит его «Песням без слов» для фортепи­ано.

Их значение в творчестве Мендельсона сопоставимо со значе­нием романса в музыке Шуберта. Мендельсон обращался к этому жанру на протяжении почти всей своей творческой жизни. Закон­ченный музыкальный стиль, сложившийся уже в первых «Песнях без слов» (конец 20-х годов), не исчерпывает собой все стороны искусства Мендельсона. Но он стал выразителем наиболее типич­ных черт творчества композитора. Именно широкое проникновение лирических образов «Песен без слов» во многие его сонатно-симфонические и ораториальные произведения придало последним ха­рактерно «мендельсоновскне» черты, отличающие эту музыку от ее классицистских прототипов^[1].

На создание лиричных «домашних» миниатюр Мендельсона на­толкнули фортепианные пьесы ряда современных композиторов, в

--- 294 ---

частности Филда и Тальберга. В этом смысле Мендельсон не был оригинален, он лишь отвечал на художественные запросы совре­менности. И, однако, ни одному из композиторов, вдохновивших Мендельсона, не удалось создать камерную фортепианную литера­туру, равную «Песням без слов» по свежести образов, совершен­ству формы, громадной широте воздействия. Массовое распростра­нение этих фортепианных пьес в быту вплоть до недавнего времени говорит о том, что им присущи качества народного искусства.

Главная отличительная особенность, объединяющая разнооб­разные пьесы «Песен без слов» (48), заключается в их близости к бытовой вокальной музыке того времени. Мендельсон и сам мно­го писал для голоса. Он создал более восьмидесяти сольных ро­мансов на тексты немецких поэтов (Гейне, Иммермана, Эйхендорфа, Ленау) и большое количество популярных вокальных ансамб­лей. Мендельсон перенес в фортепианную музыку эмоциональную непосредственность, общедоступность, мелодичное звучание, свой­ственные демократическим вокальным жанрам.

В большинстве случаев «Песни без слов» носят характер ка­мерного романса с фортепианным сопровождением^[2]. Этот род пьес чрезвычайно близок шубертовскому романсу (ближе, чем фортепианные пьесы самого Шуберта). В них господствует лири­ческое, субъективное настроение.

Характерную фактуру этих «Песен без слов» образуют широ­кая вокальная мелодия, интонационно близкая бытовой городской вокальной лирике, и полимелодический аккомпанемент, использую­щий новейшие красочные приемы фортепиано:

Пример 146а

--- 295 ---

Пример 146б

У Мендельсона встречаются пьесы, близкие к широко распространенным в немецком быту домашним вокальным ансамблям[3]. В них обращает на себя внимание параллельное голосоведение:

Пример 147а

Пример 147б

Некоторые «Песни без слов» воспроизводят хоровой стиль в манере «лидертафеля»[4]. Типичная гармонизация в подражание вокальному четырехголосному складу и относительная ритмиче­ская неподвижность отличают их от пьес романсного стиля. Им присуща также большая объективность, большая эмоциональная уравновешенность и простота:

--- 296 ---

Пример 148а

Пример 148б

В широких вокальных темах «Песен без слов» сосредоточены самые характерные элементы мендельсоновской мелодики и гармо­нии. Частые «женские» окончания, пристрастие к задержаниям, к негармоническим тонам в мелодии (в частности, к замене квинто­вого звука секстовым и к секстовости в целом), некоторая дроб­ность в структуре мелодии — все это придает музыке «Песен без слов» явный оттенок чувствительности. При сравнении сходных по рисунку мелодий Бетховена и Мендельсона черты мендельсоновского музыкального языка проступают очень рельефно:

Пример 149а

--- 297 ---

Пример 149б

Многие номера «Песен без слов» навеяны бытовыми образами и отличаются жанровой конкретностью. Так, в третьей песне слыш­ны интонации охотничьего рога, в тридцать четвертой — жужжа­ние прялки; в шестой и двенадцатой — баркаролы, в двадцать седьмой — похоронного марша, в тридцать шестой — колыбельной. Элементы изобразительности, заложенные в фактуре «песен», чрезвычайно напоминают приемы шубертовского романса. Благо­даря этому многие «Песни без слов» воспринимаются как про­граммные пьесы (хотя сам Мендельсон в преобладающем боль­шинстве случаев не давал им программных заголовков).

С народным немецким искусством их роднит лаконизм и про­стота выражения при яркой образности и эмоциональной содер­жательности. Небезынтересно, что типичные элементы формообра­зования, лежащие в основе «Песен без слов» (мотивно-ритмическая повторность, секвенционное развитие, трехчастная форма^[5], обрамляющие ритурнели), характерны для немецкого музыкаль­ного фольклора XVIII—XIX веков.

«Песни без слов» не имели ничего общего с современными концертно-виртуозными произведениями для фортепиано. Они были доступны музыкально образованному любителю. Но, при всей про­стоте и скромности, эти пьесы утверждали новые средства форте­пианной выразительности, вносили свой значительный вклад в культуру пианизма.

«Песни без слов» Мендельсона вошли в историю мировой му­зыки как один из выдающихся памятников лирического искусства XIX века.

^[1] См., например, ноктюрн из музыки к «Сну в летнюю ночь», вступление и Adagio из «Шотландской симфонии», медленную часть скрипичного концерта.

К «песням» этого рода относятся: № 1 (ор. 19 № 1), № 7 (ор. 30 № I), № 13 (ор. 38 № 1), № 14 (ор. 38 № 2), № 19 (ор. 53 № 1), № 20 (ор. 53 № 2), № 37 (ор, 85 № 1), № 46 (ор. 102 № 4) и множество других.

обоих фортепианных трио. Второго фортепианного концерта, ариозо ЛГ» 33 и арию № 24 из «Идилии», арию с хором № 19 из «Павла»,

[3] См., например, № 18 (ор. 38 № 6), «Duetto» № 21 (ор. 53 № 3), № 26 (ор. 62 № 2).

[4] См. № 4 (ор. 19 № 4), № 9 (ор. 30 № 3), № 16 (ор. 38 № 4), № 48 (ор. 102 № 6), № 41 (ор. 85 № 5).

^[5] Наиболее часто встречается в «Песнях без слов» простая трехчастная форма, построенная на одном мотиве, с кодеттой. В трактовке этой формы Мен­дельсон достигает очень большого разнообразия.